Если бы я где-то случайно встретил министра обороны, то первый непрошенный совет от меня был бы: создайте управление по уменьшению потерь! А в идеале – введите должность заместителя министра по уменьшению потерь, который одновременно будет первым заместителем.
Сейчас уменьшением потерь целенаправленно не занимается никто. Ой, ну конечно, сами воюющие подразделения по принципу «спасение утопающих = дело рук самих утопающих» пытаются выжить, это естественный процесс. И, собственно, они изобретают изобретения и формируют тактики, которые сохраняют жизнь.
Но они не могут делать все, что нужно делать для спасения жизней. К примеру, они не могут собрать статистику по всему фронту, чтобы иметь четкий анализ. Такую статистику, как причины потерь среди операторов ФПВ или типологию поражений во время логистических операций. А также они не могут мобилизовать весь ресурс тыла на молниеносное масштабирование лучших практик.
Без такого всестороннего анализа, а еще важнее – без понимания, куда в первую очередь нужно тратить ресурсы государства, чтобы уменьшить потери на фронте, эта работа рядовых солдат гораздо менее эффективна, чем могла бы быть с помощью министерства.
Еще раз давайте осознаем: наши госструктуры – дети страшной советской системы, которая нацелена на безжалостное уничтожение своих же людей ради поставленных задач. Этот подход невидимым образом остается зашитым в тысячах писаных и неписаных правил, которые определяют деятельность наших правительственных и военных структур. Где потеря личного состава является традиционно признаком доблести, а не страшным преступлением.
Следовательно, только совесть отдельных чиновников и командиров является нашей надеждой сейчас, но сколько их таких, совестливых?
***
Анализ, статистика, математика, исследования, сбор данных – этим сейчас не занимается никто, кроме нескольких небольших коллективов энтузиастов. Четвертый год воюем не на цифрах, а на характере и на иностранной доброте.
Но ведь именно для этого существует аппарат управления войсками, где Минобороны – это главный двигатель и руль!
Каждая единица в уменьшении боевых потерь – это пропорционально уменьшение потерь из-за СЗЧ. Одна спасенная жизнь – и в армии остаются 2, 3 дополнительных бойца, они не бегут, потому что видят, что шанс выжить больше. И эти 2 или 3 бойца работают и, в свою очередь, спасают еще жизни.
А главное – нужно, чтобы сама система боялась потерь. Потому что сейчас их никто не боится. Кроме горстки совестливых.
Читайте также:
- Как отбить у россиян веру в победу
- Спецпосланник Трампа рассказал, сколько может длиться война в Украине
- Дмитрий Ярош обратился к протестующим: главное сейчас – фронт
