Военный Фокус Могут ли фанерные "Герани" за $10 тысяч победить миллиардную оборону НАТО: проблемы "стены дронов" ЕС
Французская компания Atreyd заявила об испытаниях в Украине "стены дронов" с технологиями искусственного интеллекта, в которой FPV по команде будут вылетать в точку проникновения российских "Шахедов" и выстраиваться в нечто похожее на минное поле в воздухе. Впрочем, система не стала на боевое дежурство и не ясно, когда ее используют европейцы. Есть ли у Североатлантического альянса инструменты, которые защитили бы Европу от гибридных атак Российской Федерации?
В отличие от ЕС, НАТО имеет опыт и возможности для противостояния угрозе российских БПЛА на всем континенте. Об этом написали два военных аналитика, Кан Касапоглу и Питер Раф, в статье "НАТО или ЕС: кто закроет Европу "стеной дронов"?" для портала The National Interest. Фокус перевел статью, в которой исследуются возможности американцев и европейцев в противостоянии российской гибридной воздушной угрозе.
Когда в ночь на 9 сентября в воздушное пространство Польши вторглись два десятка российских беспилотников, европейские союзники задействовали едва ли не самую совершенную в мире систему тактической обороны. Итальянские самолеты воздушного раннего предупреждения и контроля (AEW&C), немецкие батареи противовоздушной и противоракетной обороны Patriot, польские F-16, голландские F-35 5-го поколения и бельгийский самолет-заправщик A330 MRTT участвовали в отслеживании и перехвате дронов.
Відео дня
На следующий день, во время своего ежегодного обращения "О состоянии дел в ЕС", президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен объявила о планах построить европейскую "стену" для защиты от беспилотников. "Это не абстрактная амбиция, — отметила она, — Это основа надежной обороны".
Ее заявление было, безусловно, своевременным: средств сдерживания от атак, подобных той, что произошла 9 сентября, явно недостаточно. Через несколько дней после вторжения российских дронов в Польшу еще один российский дрон нарушил воздушное пространство союзников, на этот раз над Румынией. С тех пор неизвестные дроны приводили к временному закрытию нескольких европейских аэропортов, в частности в Копенгагене, Осло и Мюнхене. На прошлой неделе Бельгия даже заявляла о нескольких дронах в районе Кляйне-Брогель — военной базы, на которой, по сообщениям, хранятся американские ядерные вооружения.
Очевидно, что нужно что-то делать. Но станет ли "стена дронов" ЕС правильным решением?
План ЕС по созданию "стены дронов"
Во время встречи в начале этого месяца несколько лидеров ЕС, особенно из южных средиземноморских стран Европы, проявили скептицизм в отношении этой концепции. Некоторые даже выразили прямое несогласие. Франция и Германия, военные тяжеловесы, не желающие отказываться от контроля над своими национальными оборонными промышленностями, выступают против этой инициативы. Лидеры НАТО в области беспилотных технологий — Турция, Великобритания и США — вообще не входят в состав ЕС.
Чтобы справиться с вызовами, связанными с войной дронов, Западу придется работать сообща. Но лучше всего было бы делать это в рамках НАТО, используя как наступательные, так и оборонительные меры. Опасность для Европы слишком велика, чтобы действовать в рамках ограничений ЕС, который по своей сути не является военным альянсом.
Парадокс современной войны заключается в том, что именно примитивные БПЛА представляют такую большую угрозу для безопасности Запада. Разница в стоимости между наступательными и оборонительными комплексами, которые сошлись над Польшей в начале сентября, иллюстрирует этот дисбаланс: производство российских БПЛА, нарушивших воздушное пространство Польши, обошлось примерно в 10 тысяч долларов, тогда как цена платформ противодействия достигала сотен миллионов долларов.
Например, беспилотники "Гербера", проникшие в воздушное пространство Польши, являются производными от иранской серии БПЛА Shahed. Они изготовлены в основном из фанеры и пенопласта. Поскольку эти беспилотники дешевые, Россия готова пожертвовать их огромным количеством — часто до 75% во время атак по Украине — просто для того, чтобы проверить или перегрузить оборону противника. Каждая ракета средней дальности "воздух-воздух" (AMRAAM), которую НАТО использовало для перехвата "Гербер", стоит примерно миллион долларов. Более дешевая альтернатива, ракета Sidewinder, все равно обойдется в сотни тысяч долларов. Что еще важнее, Россия и Иран могут производить тысячи дронов в месяц, а перехватчики стандарта НАТО не так легко заменить.
Низкая стоимость дронов Shahed также помогла России с легкостью модифицировать и усовершенствовать свои БПЛА. Анализ обломков, переданных из Украины, показал, что существуют варианты Shahed с термобарическими боеголовками и даже турбореактивными двигателями, которые могут наносить больший урон и летать быстрее, чем раньше. Новые БПЛА с защитой от помех, такие как Shahed-149, специально разработаны для работы в условиях интенсивной РЭБ.
Чтобы успешно противостоять таким самодельным боеприпасам, "стена" дронов должна состоять из передовых и дорогих перехватчиков, от зенитных артиллерийских батарей и истребителей с фиксированным крылом до вертолетов, ракет "земля-воздух", средств радиоэлектронной борьбы и дронов-охотников, которые все чаще используются в войне в Украине. Для быстрого реагирования на любые вторжения российских дронов понадобятся системы ИИ, способные обрабатывать значительные объемы данных, поступающих с космических спутников, устаревших радаров и акустических датчиков.
Трудно представить, чтобы ЕС разработал международную систему командования и боевые возможности для развертывания столь сложной боевой сети в ближайшем будущем. Даже фон дер Ляйен признала проблему в своем обращении к нации, заявив, что Европа "должна инвестировать в систему космического наблюдения в режиме реального времени, чтобы ни одно перемещение войск не осталось незамеченным".
Украинская Небесная крепость
Украинская антидронная система Sky Fortress показывает всю сложность борьбы с российскими дронами, но при этом демонстрирует, что это можно делать с определенным успехом. Эта киевская система использует тысячи акустических датчиков, подключенных к распределенным узлам обработки, которые используют модели машинного обучения для классификации воздушных угроз.
Sky Fortress доказала свою эффективность даже после того, как Россия изменила акустические характеристики дронов. После захвата новых сигнатур украинские инженеры быстро переучивают свои модели реагировать на них. Украинские мобильные огневые группы также являются маневренными элементами противовоздушной обороны для реагирования на угрозы. В результате эффективность украинской системы противодействия дронам снизилась несущественно, несмотря на все модификации российских вооружений.
Несмотря на все усилия Брюсселя, в ближайшее время вряд ли удастся развернуть и использовать европейскую версию Sky Fortress из-за евробюрократии и отсутствия опыта реальных боевых действий. А чисто оборонительных мер для Европы может оказаться недостаточно. В войне беспилотников преобладает наступательная тактика, и даже самая крепкая стена дронов неизбежно будет иметь слабые места. Вместо того чтобы полагаться исключительно на перехват, который трудно осуществить даже при ограниченных вторжениях, Европа при поддержке США должна помочь Украине нанести удары по пусковым установкам и производственным объектам России.
С лета Россия запускает в среднем более 5000 дронов Shahed в месяц; не проходит и дня, чтобы над украинским небом не пролетал дрон. Кроме того, Россия расширяет свой главный завод по производству дронов в Алабуге и создает другие подобные объекты, в том числе в Ижевске. В следующем году Россия планирует запускать до 10 тысяч дронов в месяц.
Киев разрабатывает дальнобойные средства для нанесения ударов по этим объектам, такие как ракета "Фламинго" и дрон FP-1. Кроме того, несколько из 15 пусковых установок России находятся в непосредственной близости от Украины, включая три площадки в оккупированном Крыму. Превентивный удар по этим позициям можно нанести с помощью систем меньшей дальности, таких как крылатые ракеты воздушного базирования и тактические баллистические ракеты.
НАТО лучше справится с защитой от беспилотников
Запад также мог бы сделать больше для поддержки возможностей Украины по нанесению дальнобойных ударов. Безусловно, такой шаг может подтолкнуть Россию к усилению гибридной кампании. Но помощь Украине обернулась бы потерями для России, замедлила бы производство одного из важнейших военных активов Москвы и могла бы укрепить позиции Украины в этот сложный момент.
Впрочем, такое решение не может быть и не будет принято в европейском квартале Брюсселя. Хотя реакция НАТО на вторжение российских дронов в Польшу была несовершенной, за ней, тем не менее, стоял определенный план. В дополнение, благодаря Верховному главнокомандующему ВС НАТО в Европе (SACEUR), НАТО является единственным альянсом с организованным военным командованием, которое имеет возможности и четкий мандат на защиту территории союзников. Пока ЕС только начинает обсуждать вопрос о создании "стены дронов", НАТО уже разворачивает силы в рамках операций "Балтийский страж" и "Восточный страж".
Проблема гибридной агрессии со стороны России вполне реальна — и именно для решения таких проблем существует НАТО в эпоху после холодной войны. Дублировать усилия НАТО в виде многолетней инициативы ЕС не имеет смысла. Североатлантический альянс должен взять на себя ведущую роль в защите Европы от российских дронов, вооружившись опытом Украины.
Об авторах
Кан Касапоглу — старший научный сотрудник Института Хадсона. Его работа сосредоточена на политических и военных проблемах на Ближнем Востоке, в Северной Африке и бывшем СССР. Он специализируется на OSINT-разведке, геополитической аналитике, тенденциях международного рынка оружия, а также на новых оборонных технологиях и связанных с ними концепциях операций.
Питер Раф — старший научный сотрудник и директор Центра по вопросам Европы и Евразии в Институте Гадсона. Раф комментирует внешнюю политику Соединенных Штатов и регулярно проводит брифинги для официальных делегаций, СМИ, общественных деятелей, ученых и бизнесменов со всего мира. С 2007 по 2009 год Раф занимал должность заместителя директора Управления стратегических инициатив Белого дома. Он также работал политическим аналитиком в Агентстве США по международному развитию и советником Командования специальных операций Армии США.
